Плавал синий туман над Батуми,
Небо с морем, целуясь во мгле,
бесновались во влажном безумье,
Звёзды тлели в бесстрастном огне.
Олеандры огнями дышали,
проливая карминовый цвет
на прибрежную гальку и дали,
Но молчал грустный вечер-поэт.
В этом темно-желейном дурмане
стадионы и площади спали,
торжествуя в бетоне и стали.
Лишь в гранитном столбе великаном
жил суровый озлобленный Сталин.
Его память хранится в кофейнях,
магазинах с семействами мух,
в круглых кепи торговых злодеев,
ей резиновый воздух протух.
Если свой, то встречают застольем,
кучей тостов, цветистых речей,
даже сердце сжимает от боли
бесконечный аджарский елей.
Вот тогда-то, тебя покидая,
я, Батуми, подумал: пусть
море с небом, целуясь, играет,
Я едва ли к тебе вернусь.
Сергей Кутолин
